- After all this time? - Always.
ППКС по всем пунктам
Мы до сих пор воспринимаем мир как отражение Второй мировой войны. Считаем, что угрозы возникают исключительно на границах и исключительно благодаря военной мощи. Но сейчас мы перешли в эпоху, близкую к религиозным войнам. Последние высылки наших дипломатов уже не базируются на международном праве. В случае подозрения в химической атаке в Солсбери никто не захотел пользоваться выработанными механизмами для определения истины. Они были заменены на принцип солидарности, что напомнило крестовые походы, когда неважно, прав или виноват, а важно, кто заявляет о виновности, и мы ему присягаем, не дождавшись завершения расследований. Потому что уверены, что это политически правильно. Неслучайно в Белом доме было заявлено, что «мы верим нашим британским партнёрам». Но это не категория международного права, это религиозная категория - верить или не верить.
Соединённым Штатам мир представляется как акционерное общество, где они держатели большинства акций. Остальные страны они воспринимают как непослушных миноритариев, которых можно наказывать. Эта ситуация не подразумевает никакого права, кроме права сильного. Но почему мы наивно считаем, что с нами будут разбираться методами нацистской Германии или методами Антанты - путём вторжения? Зачем? Никто не собирается на нашу страну прямо нападать. Гораздо проще, эффективнее и надёжнее работают методы, которые американцы блестяще откатали на Востоке. Когда возникает оппозиционное движение, которое накачивается деньгами и оружием, а дальше объявляется единственным праведным движением, которое надо поддерживать всему международному сообществу. Включается информационная машина, и как результат - «ужас» действующей власти, которая «не хочет идти на демократические перемены». Если необходимо, то и прямая интервенция, как в случаях с Ливией, Сирией. А дальше - смена этой власти и полное подчинение «мажоритариям».
Мы, бесспорно, добились суверенитета военного и внешнеполитического, но он не опирается на суверенитет - ни экономический, ни идеологический. Экономический суверенитет был утерян нами со времён Бреттон-Вудской и Ямайской конференций, когда мир окончательно закрепился за долларом. Идеологически собственный путь мы до сих пор не нашли.
Мы видим разрыв сознания. С одной стороны, люди требуют от нас, чтобы мы сформулировали идею, сформулировали, чем Россия иная. И мы говорим о чувстве справедливости. Но дальше народ возвращается в каждодневную жизнь - и видит ли он эту справедливость? Необходимо, чтобы народ верил в то, что он живёт в самой справедливой, пусть и не самой благоустроенной стране, которая защищена и которая находится на стороне добра, правды, а мы эту правду не формулируем. У нас нет идеологии, у нас запрещена государственная идеология - из страха возвращения к коммунистической. Нет институтов, вырабатывающих идеологию. Нет площадок, на которых идут философские дискуссии для формулирования нашего пути. Мы зачастую формулируем свой путь, отторгая другие. Мы говорим, что мы не такие, но не говорим, какие мы. Мы рассуждаем о величии русской литературы XIX века, но молодое поколение это зачастую не воспринимает, потому что в наших школах есть всё, кроме образования, то есть формирования образа человека.
И здесь я употреблю слово «патриот», которое у многих в нашей стране вызывает странную реакцию. Нам тут же начинают цитировать, что «патриотизм - последнее прибежище негодяя», даже не понимая смысла этой фразы, которая обозначает, что через любовь к родине даже у негодяя есть возможность возрождения как человека. Невозможно себе представить американского политика, который не был бы патриотом. И никому в голову не придёт, что это плохо, так же смешно, как гордиться тем, что ты патриот. Это естественное чувство нормального человека - как любовь к своей матери.
Но угрозы нас ждут именно здесь. Главное поле сражений - это души людей. Вот мы видим трагедию Кемерова. Когда разогревают обстановку, вбрасывая фейки; когда выясняется, что украинский пранкер звонил в морг и говорил: «Так, вы готовы? Вам сейчас привезут 300 трупов»; когда известные российские оппозиционеры и деятели Интернета вовсю начинают это репостить и раскручивать - как с этой ложью бороться? Нет ответственности! Сейчас главные удары наносятся не бомбами и не ракетами. Достаточно вбросить дезинформацию и её накрутить, чтобы вывести людей на площади.
Прививка украинским майданом много дала нашему обществу, но не отразилась на необходимой законодательной базе, не отразилась на действиях государства, которое должно научиться себя защищать от нового страшного типа войны. Мы должны сформулировать свой путь и обеспечить необходимую юридическую, правовую и физическую защиту наших граждан.
Впереди тяжелейшие шесть лет. Запрос в обществе на изменения колоссальный. Атака, которая идёт на нашу страну, беспрецедентная. Система управления в нашей стране, система борьбы с внешними и внутренними угрозами не настолько эффективна, как этого ждёт наш народ. Нам необходимо выработать своё понимание, какой мы хотим видеть нашу родину, какой мы видим роль каждого из институтов, как мы понимаем справедливость по-русски и как мы можем её воплощать.
Государственный иммунитет приходит только через улучшение механизмов работы с народом, через очищение. При этом, кстати, даже здесь, в позиционировании себя, мы допускаем дикое количество ошибок. Если говорить с людьми, то будет ощущение, что мы самая коррумпированная страна в мире. Это ложь. Когда говорят о коррумпированности нашей власти (я не собираюсь говорить про Украину), посмотрите на дело Саркози. И эти люди запрещают нам ковыряться пальцем в носу?
Мы всё время находимся в положении оправдывающихся. Мы не изжили у себя наследие ига. Почему-то всё время считаем, что должен быть некий ярлык, который позволяет княжить. Мы ошибочно, на мой взгляд, трактуем статью Конституции, которая устанавливает приоритет международного права по отношению к российскому. Никогда не выстроить собственную справедливую систему, если искренне думать, что где-то там находится дядя, который скажет, что хорошо, а что плохо.
Мы должны прекратить себя обманывать, что мы такие же, как все. Все разные: британцы не такие, как американцы, французы не такие, как итальянцы. Они бы удивились, узнав, что у них «общая судьба». Мы должны прекратить стесняться быть собой - быть великим русским народом. Мы должны прекратить оправдываться, мы должны начинать создавать такие условия в нашей стране, чтобы народ гордился не только своим великим прошлым, но и своим великим настоящим и будущим. А это требует пересмотра множества механизмов, действующих в нашей стране, - для того чтобы убрать всё лишнее и выйти на защиту интересов человека.
@темы: всякая всячина