[irguiz]

"Что хотят, то и делают!"

Новый директор был суров. Так говорили все. В первый же день он
вызвал меня к себе и, прямо глядя в глаза, спросил:
- Вы там, в вашем отделе, перевыполнить план на 150% могете или
не могете?
Я замялся. Дело не в том, что нам было трудно перевыполнить наш
план. Мы могли его перевыполнить и на 100, и на 300, и на 800%.
Но я не знал, как мне выразить свое согласие словами. Вопрос был
задан так, что отвечать на него надо было полно. Но ответить "мо-
жем" означало указать шефу на его безграмотность. А ответить "мо-
гем" у меня на поворачивался язык.
- Ну что же вы молчите? - строго переспросил шел. - Могете или
не могете?
- Да! - ответил я.
- Что да? - рассердился он. - Я вас конкретно спрашиваю, и вы
конкретно отвечайте: могете или не могете?
- Конечно! - ответил я.
- Что начит конечно? - чуть не закричал он. - Отвечайте прямо,
не виляйте! В последний раз спрашиваю... Могете или не могете?
Я собрался с духом и уверенно ответил:
- Могем!
- Тогда, - успокоился он, - ступайте к себе и получите согласие
масс, мол: "Да, перевыполнить план на 150% мы могем!"
Я вернулся в отдел, собрал всех и неуверенно начал:
- Товарищи! Я собрал вас здесь, чтобы выяснить существенно важ-
ный вопрос. Как вы считаете... перевыполнить план на 150%... мы с
вами могем или не могем?
В комнате наступила тишина. Я опустил глаза и ждал. Первым, как
всегда, нашелся удинственный в нашем отделе профессор Громов.
- Конечно, могем... - грустно вздохнул он.
А на следующий день в стенгазете предприятия появилась заметка
нашего культорга под названием "Мы все могем!"
За неделю на призыв откликнулись и остальные отделы. А через
два дня перед главным входом на предприятие появился красочный
плакат: "Могем перевыполнить план на 250%!"
За полгода в движение включились все предприятия города. И точ-
но такие же плакаты появились на железнодорожном вокзале и в
аэропорту. А вскоре и диктор по телевидению объявил, что "к ново-
му движению подключились и остальные города страны, потому что
наши трудящиеся все можут!"
Поскольку по телевидению дикторы всегда говорят правильно, уче-
ные-филологи тут же назесли новые формы слова в словарь современ-
ного литературного языка.
С тех пор новый директор несколько раз вызывал меня к себе. И
нас отдел всегда в таких случаях выступал зачинщиком все новых и
новых движений. Не раз включались мы в движения, начатые на дру-
гих предприятиях.
Однажды жена вернулась домой, тяжело опустилась в кресло и,
грустно вздохнув, сказала:
- Устала я, Петь.И больше так не можу и не хочу!
- Чего не можешь и чего не хотишь! - переспросил я.
- Завтра кросс, - ответила она. - Всем отделом бегим!
- Бегите бегмя? - переспросил я.
- В том-то и дело, что бегмя бегим! - посетовала она.
В это время из магазина пришла дочь и сказала:
- Я достала творог. Куда покласть? Тама или тута?
- Поклади здеся, - ответила жена.
- Поклала, - сказала дочь.
- Как много тебе продавщица творогу положила?! - удивился я.
- Не положила, - как филолог поправила меня жена, - а наложила.
Неожиданно у меня появилось ощущение того, что мы все непра-
вильно говорим. Но... Я заглянул в новенький, купленный недавно
литературный словарь и обнаружил, что говорим мы, согласно новому
словарю, совершенно верно.
"Ну надо же?! Что хочу, то и делаю!" - подумал я неизвестно про
кого, махнул на все рукой и включил телевизод. Мне ответила моло-
дая самодеятельная певица. Она пела известную песню Аллы Пугаче-
вой на новый лад: "Все можут короли!"

(с) Mиxаил Задоpнов. "Cчаcтливоe чиcло"
Mоcква, изд. "Воздyшный тpанcпоpт", 1990

@темы: всякая всячина