Из книги Кристофера Хилтона "Михаэль Шумахер. Его история."
читать дальше 1998, гран-при Великобритании
Теперь британский Гран-При обретал исключи¬тельное значение. Победи там Михаэль — и в сезоне мог наступить перелом. В квалификации он был вторым, на сей раз уступив Мике полсекунды. Хаккинен поначалу лидировал и в гонке, опережая Шумахера и Култарда. На подсыхающей трассе Дэвид на пятом круге настиг Михаэля и атакой в повороте «Клаб» сме¬стил его со второй позиции. Затем снова пошел дождь. Порядок начал меняться на 38-м круге, когда с трассы соскочил Култард. Лидеры к тому времени по разу от¬стояли в боксах, а теперь отправились туда еще раз, не меняя порядка. Хаккинен лидировал с хорошим запа¬сом перед Михаэлем, но трасса постепенно превраща¬лась в реку. Хаккинен побывал за пределами трассы, но продолжил гонку.
В 15.15 Шумахер обогнал Алекса Вурца в зоне, где были вывешены желтые флаги (что означало: внима¬ние, опасность, не обгонять, сбросить скорость). Мож¬но понять чувства гонщика, не заметившего желтый флаг в пелене брызг, но правила есть правила! Кстати, Вурц тоже не заметил этого флага: «Честно говоря, я не очень представлял, что где происходит, повсюду царил хаос. Я был рад уже тому, что оставался на трассе и знал, что Михаэль где-то рядом. Я даже сбросил скорость, чтобы дать ему пройти вперед. Мне важнее была моя гонка, но я видел по зеркалам, что он приближается. Я с ним не соперничал — иначе не стал бы его пропу¬скать. В общем, он меня обошел. Это не значит, что я ехал медленно, но темп свой немного сбросил. У меня были проблемы, и я хотел подержаться за ним. В таких условиях, если ты едешь позади кого-то, то на траекто¬рии не так много воды, — так я думал. Я не видел ника¬ких желтых флагов. Меня удивило (что Михаэль был наказан). Жан Тодт потом подошел ко мне с вопросом, видел ли я желтый флаг. Я ответил: "Мне очень жаль, но я ни одного флага не видел"».
В 15.16 на трассу вышел сейфти-кар, собирая пе¬летон в группу.
Стюарды пустились в дебаты о том, что предпри¬нять в сложившейся ситуации, и с этого момента раз¬дел 57 спортивного регламента вступал в игру (но не работал). Пункт «а» этого раздела гласит, что стюар¬ды обязаны уведомить команду о любом нарушении в течение «25 минут с момента, когда произошло на¬рушение».
Сейфти-кар покинул трассу на 49-м круге, когда условия проведения гонки несколько улучшились. Хаккинен пытался удержать Шумахера позади, но McLaren был поврежден, и на 51-м круге — за 9 кругов до фини¬ша — Михаэль вышел вперед.
Стюарды не фиксировали свое решение оштрафо¬вать Шумахера 10-секундной остановкой до 15.39.
В 15.43, когда промокший и поредевший пелетон заканчивал 57-й круг (до финиша оставалось пройти еще три), приговор стюардов был передан Ferrari. Это произошло спустя 29 минут после нарушения. Кроме того, пункт 57а устанавливает, что уведомление о нака¬зании должно быть выведено на монитор системы хро¬нометража. Этого не было сделано.
По словам Тодта, «когда чиновник принес нам документ с распоряжением о штрафе, он не мог нам объяснить, за какое именно нарушение вынесено наказание».
Все это вызвало смятение, ведь время, необхо¬димое для исполнения наказания (въезд на пит-лейн, остановка, медленный выезд), означало, что победа в гонке достается Хаккинену. Если же 10 секунд будут до¬бавлены к результату Шумахера после гонки, он оста¬нется победителем.
Кстати, пункт 57а содержит еще одно условие, со¬гласно которому в случае, если нарушение произошло «за 12 или менее кругов до финиша», стюарды «впра¬ве добавить штрафное время к итоговому результату». Шумахеру это было бы на руку, но беда в том, что он не заметил флаги на 43-м круге, то есть за 17 кругов до финиша.
И еще одно условие, чтобы уже запутать все до конца. Пункт 57б устанавливает, что, если нарушение произошло, когда до финиша остается не менее 12 кру¬гов, «с момента появления решения стюардов на мони¬торе провинившийся гонщик может проехать не более трех кругов, прежде чем свернет на пит-лейи и просле¬дует до своих боксов, у которых должен оставаться до истечения срока штрафа». То есть отстоять 10-секундный штраф стоп-энд-гоу.
До конца гонки оставалось ровно три круга…
В этот момент Росс Брон вступил в дискуссию со стюардами. По свидетельству Джеймса Алена, рабо¬тавшего комментатором телеканала ITV на пит-лейне, «Росс Брон качает головой и жестами показывает стю¬ардам: "Нет-нет, вы не правы, не правы! "».
Как объяснил Жан Тодт, «поскольку были сомне¬ния относительно наказания», было решено зазвать его на пит-лейн. На 58-м круге, когда Шумахер проезжал мимо пита по главной прямой, его бригада начала под¬готовку к остановке: пять человек в красной униформе, один с «леденцом» в руках, чтобы показать, где Миха¬эль должен встать. Он закончил 58-й круг и ушел на 59-й, поднимая колесами фонтанчики воды. В запасе у Михаэля было 23.41 секунды.
На 59-м круге он взвинтил темп (насколько это было возможно в данных условиях), стремясь запасти еще хоть немного времени. Ferrari, отчаянно скользя и рассекая лужи воды, стремительно летел по трассе. Интересная вещь: боксы команды, возле которых со¬бралось уже семеро в красных комбинезонах, распо¬лагались в дальнем конце пит-лейна, и, чтобы до них доехать, нужно было пересечь линию финиша, вернее, ее условное расширение через пит-лейн…
В 15.47 команда зазвала Михаэля в боксы. Про¬езжая по пит-лейну, Михаэль пересек линию финиша. Он победил, не так ли? Мало кто был в этом уверен и менее всех ? Шумахер. Он отстоял положенное на своей «яме», после чего вернулся на трассу и выполнил еще один круг, чтобы все было сделано по правилам. Когда все было кончено, Мика, вернувшись на пит-лейн, остался сидеть в кокпите с непонимающим видом. Что же, в конце концов, произошло? По со¬седству Шумахер обнимал своих механиков, праздно¬вавших победу. Хаккинен - 56 очков, Шумахер – 54, Култард — 30.
Из воспоминаний Найджела Степни:
мы в одной гонке попросили Михаэ¬ля сбросить темп, а он поехал быстрее. Мы вышли на связь: "Мы просили тебя сбросить темп". А он отвечает: "Так я и сбросил!" Причина, почему он начинает ехатъ быстрее, состоит в том, что в таких обстоятельствах, не пытаясь выжать из машины все до капли, он находит в ней дополнительные резервы. У этого явления бы¬вает и другая сторона. Иногда, чем больше ты просишь прибавить, тем медленнее едет твой гонщик, тогда как Михаэль в подобных ситуациях чуть сбрасывает напря¬жение и едет мягче, меньше расходует топлива, меньше тормозит — и едет быстрее.
Шумахер шел в темпе 1:21. Он ушел в боксы на 43-м круге, Култард — кругом позже и, когда возвращался на трассу, увидел лишь, как Михаэль проносится мимо! Теперь Михаэль нарезал круги по Хунгарорингу в более высоком темпе. На 45-м круге он вышел из 1:20 — 1:19.91, затем 1:19.59. Это был 46-й круг, и Хаккинен от¬правился на пит-стоп. Возвращаясь, он не доехал и до середины пит-лейна, когда Михаэль уже пролетел мимо. Теперь он лидировал, потому что потратил на пит-стоп меньше времени, ведь он взял на борт меньше топлива, рассчитывая еще на одну дозаправку!
Но оба гонщика McLaren держались рядом. Зара¬ботала радиосвязь Ferrari, и Росс Брон произнес фразу, вошедшую в историю Больших Призов: «У тебя девят¬надцать кругов, чтобы создать отрыв в двадцать пять секунд».
Ответ Шумахера: «Большое спасибо!» Ему предла¬галось вывести свое мастерство на новый уровень. Ми¬хаэль жестко пришпорил Ferrari — это его фраза. Шума¬херу предстояло выдать самый длинный спринтерский отрезок в истории гонок Гран-при.
Вопрос Россу Брону: «Выходит ли он из себя во время гонки? С Сенной такое случалось, и он частенько выходил на связь и не жалел своего языка и ушей своих инженеров. При этом одна половина его мозга могла кри¬чать от возмущения: "Что происходит", но другая оста¬валась холодной».
«Михаэль никогда такого не делал. Еще одна при¬мечательная вещь, касающаяся Михаэля: когда ты вы¬ходишь с ним на связь, разговор идет вот как у нас с вами, совершенно обычный, спокойный разговор. Его могут вывести из себя некоторые веши, вроде недо¬разумения с Култардом. Вот тогда можно услышать по радио другого Михаэля, каким он не бывает, если гон¬ка идет своим чередом. Но даже самые агрессивные маневры со стороны соперников в гонках никогда не провоцируют Шумахера на комментарии. Так что если кто-то из них проводит против него маневр, который я со стороны воспринимаю как нахальный, он относится к этому как к обычному гоночному событию и никогда не жалуется».
Мелкий дождь продолжался. Брон на пит-лейне внимательно следил за развитием ситуации. Трасса была скользкой настолько, что борьба за десятые доли секунды превращалась в вызов, но все же не настолько, чтобы переобуваться в дождевую резину. Когда Шума¬хер в очередной раз входил в шикану, там развернуло Вурца. К счастью, места было достаточно, чтобы про¬скользнуть мимо. Еще один кошмар: «Его крутануло прямо передо мной, и я не мог предугадать, чем это кончится».
Наконец, Шумахер свернул в боксы. «Не думал, что мне удалось собрать достаточный запас. Моросил дождь, и я думал, что мне не удастся проехать настолько быстро, насколько это необходимо». Он ошибался! Ему удалось отыграть полсекунды, а затем еще полторы на пит-стопе (6.0). Пока Шумахер медленно двигался на выход с пит-лейна (ограничение скорости!), Брон на¬блюдал, как Хаккинен выезжает из шиканы и начинает разгон по главной прямой.
«Кажется, все в порядке», - сообщил он по радио Шумахеру, Михаэля это не убедило.
«Похоже, порядок», - повторил Брон - и вновь не убедил Шумахера.
«Все в порядке», — настаивал на своем Брон.
А Михаэль по-прежнему ждал убийственных слов: «Извини, я ошибся». Стенка закрывала от него трассу, и Шумахер не мог знать, где именно находится его со¬перник.
«Все в полном порядке!» — сообщил ему Брон.
Шумахер навсегда запомнил потрясающий мо¬мент, когда он, наконец, вырвался с пит-лейна, а Мика по-прежнему был далеко, далеко позади. До финиша оставалось 12 кругов. Шумахер думал только о том, «чтобы ничего не сломалось», чтобы удержаться от неприятностей на мокрой трассе, выдержать напор со стороны Хаккинена — и исполнить, наконец, давнюю мечту Ferrari.
Когда все закончилось, он долго сидел в кокпите, опустив голову. Вот оно, свершилось! За заборчиком теснились механики в красных комбинезонах, их лица сияли. Одни кричали, другие молотили друг друга по спине, третьи размахивали руками. На лицах некото¬рых из них проступила усталость - слишком долго они ждали этого момента.
Тодт, маленький, нахохлившийся, похожий на во¬робушка, подскочил к кокпиту и схватил Михаэля за руки, обтянутые перчатками. Подошел Эрвайн, много сделавший для Ferrari в прошлом, и тоже наклонился к Михаэлю. Тодт в восторге хлопнул по спине и его. Ми¬хаэль отстегнул руль, Тодт аккуратно положил его на кокпит — и растворился в толпе.
Михаэль остался один. Он вытащил себя из кок¬пита, поднял голову, вскинул вверх обе руки и, наконец, выразил в полную силу свой восторг. Затем он стянул шлем и вновь вскинул голову к небу. Словно сбросив давивший на него груз, он легко выскочил из машины и зашагал походкой свободного человека. Остальное - непрерывный поток эмоций. Коринна, рыдающая от восторга, объятия всех со всеми, два члена команды сбривают свои шевелюры в честь победы…
Шумахер дирижировал итальянским гимном, стоя на подиуме. Тодга так залили шампанским, что его фор¬му было впору отжимать. Брон, верный своему харак¬теру, с трудом сдерживал эмоции. Хаккинен, потерпев¬ший поражение, вел себя очень достойно.
В Маранелло отец Альберто Бернардони извинял¬ся за то, что не ударил в колокола в тот самый момент, когда Михаэль пересекал линию финиша. Он в этот мо¬мент молился.
Монтедземоло подвел итог историческому собы¬тию: «Это первый титул со времени смерти основателя компании Энцо Феррари. Джанни Аньелли из династии владельцев Fiat, рассказывая о своих эмоциях, был сегод¬ня счастлив, чувствуя себя постаревшим мальчишкой».
Этот успех не обошел своим вниманием и прези¬дент Италии Карло Адзельо Чампи: «Наконец, спустя двадцать один год, мы добились этого!»
Герхард Шредер, канцлер Германии, прислал свои поздравления, удивив и растрогав Шумахера.
Вечернику на автодроме никто не планировал, «чтобы не сглазить», как сказал Шумахер, видимо, уро¬ки Хереса были усвоены. На трассу обрушился ливень, но это никого не смутило. Празднования продолжались до утра и по масштабам были сопоставимы с событием, ставшим для них поводом.
Шумахер сумел-таки укротить Жеребца!
Прошло всего пять гонок сезона-2004, и вместо множества блистающих граней у Формулы 1 вновь осталась только одна — Шумахер. Все прочее казалось лишь дополнением. Складывалось впечатление, что рядом проходит какой-то другой чемпионат, лишь по стечению обстоятельств оказавшийся на одной с ним территории. Участники этого чемпионата лишь изред¬ка отмечали ЕГО присутствие, когда им махали синими флагами, предлагая уступить дорогу.
В 72 Гран-при, проведенных в период с 2000 по 2004 год, Михаэлю не удалось выиграть только 32. Ни¬чего подобного в былые времена невозможно было даже представить! Он установил планку рекордов на такую высоту, что они обрели такое же абстрактное значение, как его борьба с соперниками. Непревзойденным оста¬лось только одно достижение — 65 поулов Сены, но при таком положении дел и этот рекорд должен был пасть.
В общем, Михаэль достиг того уровня, когда он гонялся для себя, сам с собой и против самого себя. Если кого-то еще интересовала в гонках интрига, то ее практически не осталось. Если же появлялось желание насладиться эстетикой гонок, разобраться, каким об¬разом Михаэлю Шумахеру удается доминировать над соперниками, — вот тут можно было найти много инте¬ресного. Каждый круг в исполнении Шумахера служил наглядным подтверждением той истины, что человек не должен быть рабом технологий, наоборот, он должен заставить технологии служить себе. И Шумахер демон¬стрировал, как это надо делать.
Сан-Марино 2005
В первый день тренировок в Имоле Шумахер ска¬зал: «Мы выглядим неплохо в сравнении с соперни¬ками». В первой сессии он был четвертым, шестым во второй, но квалифицировался только 14-м. Во второй части квалификации он ошибся в «Ривацце»: «Я тор¬мозил на кочке с полностью заправленным баком и заблокировал колеса». До этого, после первой попыткики, он считал, что возможна «борьба за победу». Дей¬ствительно, заправленный под завязку, он пересидел на трассе всех своих соперников, вышел на второе место и навалился на Фернандо Алонсо. Временами казалось, что Ferrari и Renault сливались в одну цветную точку, настолько близкой была погоня. Испанец понимал, что в чистой скорости преследователь его превосходит, и выдавал потрясающую оборону. Гонку выиграл Алонсо, но Шумахер выложился до конца и финишировал вто¬рым, проиграв на финише всего 0.215 секунды.
2006...
Первые шесть гонок вылились в отличный поеди¬нок между Шумахером и Алонсо. представителями двух поколений гонщиков, в поединок, который, впрочем, никто пока не рискнул бы назвать сражением между прошлым и будущим.
Фернандо взял верх в Бахрейне, опередив на фини¬ше Михаэля на 1.2 секунды. Шумахер назвал этот резуль¬тат «великолепным», потому что «если бы кто-то сказал мне зимой, что эта гонка принесет такой результат, я бы ему не поверил». Все еще сказывалось разочарование от предыдущего сезона, который Михаэль и Ferrari закон¬чили третьими в своих зачетах. Поул на первом этапе по¬зволил Михаэлю сравняться с рекордом Сенны.
В Малайзии Renault одержала двойную победу усилиями Джанкарло Физикеллы и Алонсо, лишний раз показав, какую силу обрела эта команда. Шумахер должен был стартовать из второго ряда, но в качестве штрафа за вынужденную замену двигателя был переме¬щен на 10 позиций назад. Финишировал он шестым — это максимум, что можно было выжать из его маши¬ны, - и вместе с Коринной отправился отдыхать перед следующей гонкой в Мельбурне.
В Австралии Михаэль прошел квалификацию 11-м, а из гонки, которую выиграл Алонсо, выбыл. Ког¬да произошла авария, он преследовал Батгона: «Я под¬тянулся к нему вплотную, и вдруг машина отказалась входить в поворот. Я оказался на траве. Я не мог не ата¬ковать, потому что это было одно из немногих мест на трассе, где возможны обгоны».
Европейская часть сезона начиналась в Имоле. Шумахер взял поул, но по ходу гонки Алонсо был бы¬стрее и подобрался к нему вплотную. Шумахер упи¬рался, а Алонсо терял время. Немец на Bridgestone и испанец на Michelin — может быть, японская резина не выдержала? Алонсо ушел на пит-стоп первым, а Шу¬махер вдруг словно преобразился! Несколько рекор¬дов круга и, пока потяжелевший болид Renault отста¬вал, Михаэль успел совершить пит-стоп и вернуться на трассу лидером. На последнем отрезке Алонсо снова уткнулся в хвост алой машины! Прошлогодний сценарий повторился с точностью до наоборот. Теперь Михаэль тормозил раньше, выбирал неоптимальные траектории в поворотах, не давая преследователю атаковать. Плот¬ная борьба победителем из которой вышел Шумахер. Это была его первая боевая победа за полтора года: «Главное было остаться впереди после второго пит-стопа. Обгонять на этой трассе почти невозможно, если только твой соперник не допустит ошибку. Опираясь на мой опыт, я знал, что должен удержать Алонсо позади, но при этом держать свой темп - не гнать во весь опор. И мне это удалось». Начиная с этого дня, добавил Ми¬хаэль, команда будет выступать, как всегда, сильно.
Подтверждение последовало уже на следующем этапе - Гран-при Европы, где Михаэль вновь переи¬грал Алонсо. «Мы вернулись! Шасси, мотор, шины и топливо — все работает великолепно».
Но в Испании Алонсо вернул Михаэлю должок, оторвавшись от него к финишу на 18.5 секунды. Все решилось на первом отрезке гонки: «Фернандо сумел обеспечить хороший запас просто потому, что я не мог держать его темп».
54 очка у Алонсо, 39 у Шумахера, и, что важнее. Фернандо показал, что может соперничать с Михаэлем и в психологической готовности, и в тактическом мастер¬стве, и в умении контролировать поведение машины, а также по части невозмутимости. В одном врезавшемся в память радиообмене между Алонсо и его инженером (этот обмен попал на телеэкраны) Фернандо сообщили, что команда чувствует себя очень спокойно, на что он бесстрастно ответил, что он и сам чувствует себя спо¬койно. Точнее, расслабленно - что-то вроде этого про¬изнес испанец. Кстати, в этот момент он лидировал»
На глазах у Шумахера сменилось два поколения гонщиков, но Алонсо стал первым, кто оказался спосо¬бен переигрывать Михаэля в ситуации, когда оба рас¬полагали отличными машинами. Что важнее, даже не располагая опытом Михаэля. Алонсо сравнялся с ним в способности максимально использовать каждую ме¬лочь в свою пользу. Возможно, это и спровоцировало то, что произошло дальше.
В Монако в одной из тренировок Михаэль был четвертым, в другой пятнадцатым. «Ситуация склады¬вается не лучшим образом». В субботу в квалификации он показал время, достаточное для промежуточного поула, но за несколько десятков секунд до истечения времени отправился на трассу вновь. Где-то в лабиринте улиц Монте-Карло вслед за Михаэлем шел на результат Марк Уэббер, а за ним еще быстрее — Фернандо Алон¬со. Результат, показанный Шумахером, оказался под угрозой, а ценность поул-позиции в Монако не подле¬жит сомнению. Помимо очевидных преимуществ, поул на этой трассе сам по себе дает психологическое пре¬восходство над соперниками.
Михаэль быстро прошел первый сектор, неважно — второй (уступив 0.8 секунды) и потерял шансы улучшить свой результат. Он приближался к повороту «Раскасс» на последнем отрезке трассы, и внешне все было нор¬мально. Обгонять здесь невозможно, но любой гонщик Формулы 1 знает, что здесь надо аккуратно заправить машину в правый поворот и чуть разогнаться к следую¬щему, который выводит на финишную прямую. С тем чтобы заправить в этот вираж машину, никогда не воз¬никало проблем — они с таким расчетом и настроены, чтобы без затруднений проходить подобные повороты. Вывернутые до предела колеса вообще не оставляли ва¬риантов. Годами в этом месте не случалось ничего осо¬бенного, кроме того, что гонщики поворачивали напра¬во и уносились вверх, к следующему повороту.
На этот раз все было иначе. На подходе к «Раскасс» Шумахер должен был аккуратно проехать вдоль отбой¬ника из стальных рельсов и выставить свой Ferrari так, чтобы он четко вошел в поворот. Начав торможение, нужно было провести машину чуть дальше, чтобы од¬ним движением руля направить ее на апекс на выходе из «Раскасс». Вместо этого Михаэль дернул руль чуть влево, уводя машину с оптимальной траектории.
Это было нечто чрезвычайное. На кадрах, снятых с вертолета, четко видно: Шумахер двигался совсем не по той траектории, которую вычерчивал тут бесчислен¬ное количество раз, начиная с 1992 года.
Шумахер подправил машину, резко дернув руль вправо, и затормозил настолько резко, что из-под правого колеса показался дымок. Машина продолжала движение прямо по направлению к отбойнику, контак¬та с которым он теперь пытался избежать. Ему удалось остановиться в нужном направлении — левое колесо у самого отбойника. Попросту говоря, он запарковал там машину. Как позднее заметил один из стюардов гонки, Хоакин Вердегай, если бы Шумахер «разбил свою ма¬шину, мы, возможно, посчитали бы это происшествие следствием ошибки. Но потому, как он действовал, как парковал ее там, нам было очевидно, что он действовал преднамеренно».
В зоне происшествия появились желтые флаги, и Алонсо не смог чисто закончить свою попытку. Все это вызвало настоящую бурю, хотя Шумахер пытался оправдываться, будто он «даже не знал, где идет испа¬нец, потому что мне никто не сказал этого по радио».
Мнения по поводу этого происшествия раздели¬лись. Одни, как Кейо Росберг, прямо говорили, что в ис¬полнении Шумахера имело место обдуманное, грязное жульничество.
Мартин Брандл опубликовал в Sunday Times длин¬ную эмоциональную статью, прозвучавшую просто как крик души. Вот некоторые выдержки.
«Мы знаем, что в том месте он тормозил примерно вдвое интенсивнее, чем на круге, принесшем ему поул. Но проблема в том. что его машина напичкана устрой¬ствами. призванными гарантировать, что она будет просто приклеена к трассе. Он изобразил левое движе¬ние рулем, пытаясь убедить нас в том, что имело место "происшествие". Затем мотор заглох после нескольких демонстративных жестов, выглядевших как плохая ак¬терская игра. И в довершение ко всему, хотите верьте, хотите нет, но коробку заклинило на включенной пере¬даче. "Сожалею, что испортил круг Алонсо. не знал, что он на трассе", — сказал он».
И еще:
«Самое обидное заключается в том, что Шумахер слишком хороший гонщик, чтобы прибегать к подоб¬ным трюкам. Я восхищаюсь его водительским мастер¬ством, его техникой, отвагой, его умением сплачивать вокруг себя команду в тысячу человек.
Прошу тебя, Михаэль, мой старый напарник, про¬сто встань и скажи: "Мне очень жаль, не стоило так по¬ступать, сожалею об этом, простите меня, пожалуйста, принимаю решение стюардов. Это никогда больше не повторится!"».
Стюарды огласили свое решение только в 22.42 — после того, как они тщательно изучили телеметрию, ви¬деозаписи и все остальное. Шумахер был отправлен в хвост пелетона — хорошо, что вообще оставлен в гонке.
Михаэль отреагировал на это так: «До определен¬ного момента я могу принимать критику, но никто не может знать, что происходит в кокпите моей машины. Не располагая всей доступной информацией, не зная, что именно я чувствовал в поведении машины, невоз¬можно делать правильные выводы. Со стороны это вы¬глядело странно, но на все есть свои причины. Должен разочаровать тех, кто считает, будто я намеренно ис¬портил круг Алонсо».
Жан Тодт опубликовал царственный пресс-релиз, который никак не способствовал тому, чтобы успокоить накалившиеся страсти:
«Ferrari с огромным неудовольствием отмечает решение стюардов гонки аннулировать результаты, по¬казанные Михаэлем Шумахером в квалификации Гран-при Монако. Мы категорически не согласны с таким решением. Оно создает очень серьезный прецедент, исключая возможность ошибки гонщика. Михаэль шел свой последний круг на время, пытаясь обеспечкгь себе первое место. Это четко видно по результатам первого сектора, который он прошел лучше всех, заложив воз¬можность показать хорошее время. Не имея никаких доказательств, стюарды признали его виновным».
Джеки Стюарт, известный своим острым умом и пониманием ситуации, на мой взгляд, ближе всего по¬дошел к объяснению, которого не дали ни Ferrari, ни Шумахер. С его точки зрения, Шумахер неправильно вошел в «Раскасс», не имея такого намерения, но раз уж это произошло, подумал, как подумал бы любой гонщик: а нельзя ли обернуть эту ошибку себе на поль¬зу? Времени обдумать все как следует у него не было, он просто сработал под воздействием обстоятельств. Вот почему он запарковал машину, а не ударил ее для пущей убедительности об отбойник.
Ну а дальше ситуация развивалась по своим за¬конам. Шумахер продолжал изображать невинность, Ferrari вынужденно его защищала, несмотря на на¬смешки, которые слышались отовсюду. Дошло до того, что четыре месяца спустя в Монце, когда Михаэль со¬общил об уходе, было немало таких, кто считал, что именно «Раскасс» — последний из множества спорных эпизодов, сопровождавших карьеру Шумахера. — не позволяет причислить его к числу лучших гонщиков всех времен.
Впрочем, вряд ли об этом задумывался сам Шума¬хер. По крайней мере, не в Монако. По ходу гонки он пробился на пятое место, сказав: «Все сегодня видели, что я не из тех, кто опускает руки».
Алонсо взял поул в Силверстоуне, где Шумахер на старте был третьим, а финишировал вторым в 13.9 се¬кунды позади испанца. «Для победы я был недостаточ¬но быстр».
Двумя неделя позже тот же порядок повторился и в Канаде, и к этому времени стал очевиден интерес¬ный парадокс. Система начисления призовых очков, введенная в 2003 году, преследовала свой целью ис¬ключить повторение случаев, когда Шумахер и Ferrari своими успехами убивали интригу в чемпионате за¬долго до его окончания. Теперь невольной жертвой этого решения становился Фернандо Алонсо. Десять очков за победу против восьми за второе место — это выигрыш всего двух очков за этап. Зато Шумахер, ста¬рательно сводивший к минимуму потери в ситуаци¬ях, когда не мог бороться за победу, теперь сохранял шанс завоевать восьмой титул до последних гонок. После Канады на счету у Алонсо было 84 очка, у Шу¬махера — 59.
Решающее слово в этой ситуации могло остаться за надежностью. Пара сходов — и турнирная таблица изменилась бы до неузнаваемости. Но надежность всегда была козырем Ferrari.
В Индианаполисе Михаэль завоевал поул и выиграл гонку, тогда как Фернандо на Renault не мог держать темп и финишировал пятым. Шумахер про¬комментировал это так: «Мы отыграли шесть очков» Алонсо в ответ заметил, что его отрыв в личном зачете по-прежнему достаточно велик.
Сезон становился все более и более интересным борьба обострялась и обострилась еще сильнее во Франции, где Шумахер вновь переиграл Алонсо: «Я хо¬рошо принял старт и мог вести гонку так, как нужно было мне. Судьба титула еще не решена, и эти два очка играют очень важную роль». За семь этапов до конца чемпионата счет 96:79 в пользу Алонсо.
Борьба стала еще более плотной в Германии, где Renault пришлось выступать без так называемого «демпфера масс», ни с того ни с сего объявленного не соответствующим регламенту. Это стоило ее гонщикам потери примерно 0.3 секунды на круге. Алонсо финишировал пятым, а Шумахер, не испытавший за весь уик-энд ни малейших проблем, выиграл гонку и не скрывал восторга от домашней победы. «Исход борьбы за оба титула, личный и Кубок Конструкторов, далеко не решен», — заявил Михаэль. Шесть гонок до финиша, счет 100:89 в пользу Алонсо.
Дженсон Баттон победил в Венгрии, где не фини¬шировали ни Алонсо (проблемы с гайкой крепление колеса), ни Шумахер (решил не менять дождевую рези¬ну на слик под занавес гонки, упирался до последнего и столкнулся с Хайдфельдом). Впрочем, в классификации после всей борьбы, обгонов и столкновений Михаэль оказался девятым, а потом получил очко, поднявшись на восьмое место вследствие дисквалификации моло¬дого польского дебютанта Роберта Кубицы (его BMW Sauber оказался несколько легче положенного). Это очко оказалось очень кстати: «Стоило ли рисковать, оставаясь на промежуточной резине в сражении с мои¬ми соперниками? Я по-другому не могу! Я всегда стрем¬люсь вести борьбу за самые высокие места — именно потому я так часто и побеждаю». Впереди еще пять го¬нок, а счет — 100:90.
В Турции квалификацию выиграл Фелипе Мас¬са. Шумахер встал на старте рядом с ним, Алонсо - за спиной. В гонке Михаэль уступил второе место своему главному сопернику, когда «был заблокирован» Массой на дозаправке, проходившей в момент выхода на трас¬су сейфти-кара. После этого машина Шумахера вела себя несколько «нервно», он терял скорость на втором отрезке гонки и даже прогулялся по траве. Алонсо — 108 очков, Шумахер — 96. Отрыв снова вырос. Впереди еще четыре гонки.
Победив в Монце, где в гонке у Алонсо сгорел мотор, Михаэль объявил о своем решении закончить карьеру гонщика Формулы 1. Это произошло на пресс-конференции после гонки. На этом этапе Роберт Кубица поднялся на подиум, заняв третье место, и сказал: «Для меня огромная честь стоять рядом с Михаэлем».
Сообщая о завершении карьеры, Михаэль не про¬ронил ни слезинки. Просто это было не в его стиле. Задолго до этого дня он сказал: «Проблема в том, что я не из тех, кто готов излишне демонстрировать свои эмоции. Я стараюсь себя контролировать, потому что на этом можно здорово сыграть. Я имею в виду, что я плачу перед телекамерами не потому, что это хорошее кино. Такое иногда бывает. Я эмоциональный человек, но лишь до определенной степени».
Быть может, всю его карьеру можно назвать ки¬нофильмом, отличным боевиком: самый успешный гонщик Гран-при всех времен и народов играет крутого парня на сцене, которой для него является весь мир, ак¬тер одного амплуа и без всякого сценария.
Во всяком случае, церемония награждения в Монце очень напоминала кадры из какого-то фильма. Звезда и его окружение (в лице Жана Тодта) душат друг друга в объятиях, обливаются шампанским, размахивают тро¬феями. а внизу, словно в замедленной съемке, празднуют тысячи поклонников Ferrari, вздымая вверх руки и фла¬ги. свистя и выкрикивая приветственные лозунги. Один из них готов признаться Шумахеру в вечной любви: на плакатике у него так и написано: «Amore eterno!» И над всем этим рассыпается фейерверк из конфетти. И все это в красных тонах, разумеется, в красном цвета Ferrari.
Шумахер сократил свое отставание от Алонсо до двух очков. Впереди были еще три гонки — и солидные шансы завоевать восьмой титул.
Шумахеру всегда сопутствовала удача, и в какой-то степени это проявилось и в Китае. Дождливая погода так перемешала стартовую решетку, что любой на ме¬сте Шумахера впал бы в отчаяние. Bridgestone в субботу просто отказывались работать. Поул заработал Алон¬со, рядом с ним встал Физикелла, и Шумахеру, как он сам сказал, ничего не оставалось, кроме как попытаться «свести потери к минимуму» - он с огромным трудом квалифицировался шестым. В гонке он продемонстри¬ровал лучшие свои навыки: ему последовательно уда¬лось опередить Райкконена, Батгона и Баррикелло. К каждому из них он подбирался медленно, словно ноч¬ной хищник, боящийся потревожить чуткую дичь. Ата¬ка, не оставлявшая сопернику шансов, смена позиций и новая цель впереди. Физикелла ушел в глухую оборону, позволяя Алонсо уйти в отрыв. Сырая трасса спровоци¬ровала тактический хаос, потому что по мере измене¬ния ее состояния лучше работали то шины Michelin, то Bridgestone. Райкконен сошел из-за отказа машины, и Михаэль остался один на один с гонщиками Renault, но Алонсо к этому времени давно скрылся из вида.
Фернандо шел эту гонку с двумя пит-стопами. По¬бывав на первом, испанец очень долго не мог разогреть шины до рабочей температуры. Его догнал Физикелла, затем Шумахер. Несколько раз две Renault шли бок о бок, занимая всю ширину полотна, пока Шумахер поза¬ди искал возможность для обгона. Наконец, стало оче¬видно, что Физикелла просто теряет время позади свое¬го лидера, и итальянец вышел вперед. Шумахер также атаковал Алонсо и, отодвинув его на третью позицию, бросился в погоню за Физикеллой. Догнал его и ушел на пит-стоп. Урок был усвоен: резину Михаэлю не ме¬няли. Он вернулся вторым и выдал несколько велико¬лепных кругов. Лидировавший Физикелла свернул на пит-стоп и покинул пит-лейн в считанных метрах впе¬реди Шумахера. Первый поворот шанхайской трассы — длинная, правая петля. Смещаясь справа налево, Физи¬келла попытался заблокировать Шумахера. Казалось, столкновение неизбежно, но Михаэль перекрестил траектории на входе, бросил машину внутрь поворота, танцуя на мокром, скользком бордюрном камне в мил¬лиметрах от соперника, и перехватил лидерство в гонке. В дополнение ко всему Алонсо на 19 секунд застрял на втором пит-стопе, когда не захотело вставать на место одно из задних колес. На последних десяти кругах ис¬панец предпринял отчаянную погоню, но отыграться не успел. Физикелла уступил ему вторую позицию, но Шумахер пересек линию финиша на 3 секунды раньше и мог вздохнуть с облегчением.
Выбравшись из машины, Михаэль бросился в объ¬ятия к своим механикам, а их возле закрытого парка со¬бралось не менее полусотни, и вместе с ними устроил шумные празднования — и было что праздновать! Ведь дело не только в том, что ему удалось сравнять счет. Шу¬махер и Ferrari нанесли Алонсо и Renault сильный психо¬логический удар. По ходу сезона они отыграли отстава¬ние, которое после первых гонок считалось фатальным.
Тодт говорил о «чрезвычайно напряженной гонке, в которой гений Михаэля, талант команды и бесподоб¬ные шины Bridgestone сделали возможным невероят¬ный результат».
На самом деле Шумахер провел гонку, достойную любого из его прежних мастер-классов: он показал, как надо выигрывать, стартуя с шестого места. Конечно, он мог бы этого и не сделать, если бы команда Renault не утратила организационную стройность, которую она. казалось, довела почти до уровня Ferrari. Другими сло¬вами. госпожа Удача проявила свою благосклонность к Шуми, и в этом ей помогла Renault.
Шумахер — 116, Алонсо — 116. На первую строчку в личном зачете Михаэль поднялся, потому что у него было больше побед (7 против 6 у Фернандо). До кон¬ца чемпионата осталось провести две гонки, в Японии и Бразилии.
На неделе, предшествовавшей Гран-при Японии, команда Renault получила еще один психологический удар, когда Фернандо Алонсо пожаловался в интервью испанскому радио, что не чувствует необходимой под¬держки, намекнув на то, что с тех пор, как стало извест¬но о его грядущем переходе в McLaren, команду боль¬ше интересует Кубок Конструкторов. Приехав в Сузуку, он посоветовал не верить всему тому, что преподносит пресса, но выглядел при этом довольно раздраженным, а вовсе не тем улыбчивым парнем, каким его привыкли видеть. Пришел его черед справляться с бременем срав¬нения, несмотря на то, что годом ранее он уже выиграл чемпионат.
Будучи коллективом чрезвычайно амбициозных и целеустремленных личностей, где каждый имеет свои особые представления и пристрастия и все работают в условиях реального, безжалостного прессинга, любая команда Формулы 1 постоянно балансирует на грани, стремясь к внутренней гармонии и единству. И если гармония по каким-то причинам нарушена, дьявольски трудно вновь собрать все в одно целое. Говорить о том, что Renault сломалась, не приходится, но трещинки все же пошли. Представитель команды (неназванный) зая¬вил: «Не знаю, что он (Алонсо) имел в виду», — и отнес высказывания испанца на счет разочарования от неуда¬чи в Китае. Именно так он и сказал.
Квалификация усилила напряжение, потому что поул завоевал Масса, второе время показал Шумахер, во втором ряду расположились гонщики Toyota — и вся четвертка на шинах Bridgestone. Алонсо (на Michelin) досталось лишь пятое место. Сценарий, обратный шан¬хайскому.
Шумахер просто излучал удовлетворение от ре¬зультатов: «На сухом асфальте наши показатели очень стабильны, в том числе и благодаря ценному вкладу наших друзей из Bridgestone, а это значит, что можно быть уверенным в результатах. Вождение на этой трассе, особенно такое, которое позволяет машина, невоз¬можно описать словами. Я получил массу удовольствия, особенно в эсках — эта часть трассы мне особенно нра¬вится».
Пару кругов в гонке лидировал Масса, затем, как это всегда происходило, вперед вышел Шумахер. Алон¬со хирургически точно расправился с Трулли и после второго пит-стопа поднялся на вторую позицию, когда Масса после пит-стопа застрял позади Хайдфельда. Испанец пытался дотянуться до Михаэля, но тот удержи¬вал отрыв. Нетрудно было представить, что оставшая¬ся часть гонки — а шел 37-й круг из 53 - должна стать парадным шествием Шумахера к очередной победе, а Алонсо — к уверенному второму месту, и значит. Ми¬хаэль отправится в Бразилию, уверенно лидируя в чем¬пионате мира.
Но на подходе к повороту «Дегнер» (по странной иронии названному в честь Эрнста Дегнера, мотогонщнка из Восточной Германии, сумевшего в 1961 году сбежать на Запад) Шумахер испытал чувство бессилия перед судьбой. Тоненькая струйка дыма из-под капота его Ferrari превратилась в большой хвост дыма…
Алонсо не поверил, что это Шумахер: «Я был на¬столько занят оценкой состояния трассы в стремлении избежать наезда на масляный след, что только когда оказался рядом с Михаэлем, понял, что это он. Я был готов кричать от восторга...»
Отказов двигателя на машине Шумахера не было с 2000 года…
Теперь математика была против него: в Бразилии оставалось лишь побеждать и надеяться, что Алонсо останется без очков. На протяжении почти десятилетия Михаэль держал ситуацию в чемпионате под контролем. Теперь, когда ему больше всего нужно было сохранить контроль над ситуацией, все рассыпалось.
Он добрался до боксов, где пожал множество рук и похлопал по множеству плеч механиков его команды. «Мы — отличная команда, — сказал он, — Наши пар¬ни — лучшие в мире, и я искренне восхищен каждым из них. Неприятности, вроде сегодняшней, иногда случа¬ются, это часть гонок. Мы вместе побеждаем и вместе проигрываем».
Он был честен с самим собой, что было особенно сложно в тот момент, и заявил, что чемпионат «про¬игран. Я не хочу, выходя на гонку, рассчитывать, что мой соперник сойдет».
Проблемы с мотором возникли и на самолете Шу¬махера, и он отправился домой франкфуртским рейсом. Этим же рейсом летел и Кеке Росберг, по признанию которого «Китай — Япония — очень длинный вояж (эти две гонки разделяла всего одна неделя), и я был совершенно измотан. Единственное, чего мне хотелось, так это поскорее добраться до дома».
Три дня спустя Шумахер появился на тестах в Хе¬ресе, где, как сообщила команда, «занимался главным образом оценкой шин Bridgestone» для бразильской гонки. Он нарезал 118 кругов, и мне было интерес¬но, вспомнил ли он хотя бы на одном из них октябрь 1997 года и столкновение с Вильневом. Уверен, ни разу не вспомнил — не в его это стиле.
Эти тесты в Хересе показались мне весьма приме¬чательными. почти символичными, и Росберг со мной согласился: «Легко можно было бы понять, если бы по¬сле отказа мотора в Сузуке он махнул на все рукой. Но нет — он поехал в Херес, и это произошло практически без перерыва. Вот это сильно!»
Михаэль уже подтвердил, что уходит, и команда могла бы не гонять его в Херес. Он только что вернул¬ся из поездки в Китай и Японию, провел долгие часы на борту коммерческого лайнера, где невозможно нор¬мально отдохнуть. И уже три дня спустя его просят по¬ехать на юг Испании «опробовать шины» — и это при¬том, что шансы Михаэля на успех в Бразилии весьма призрачны.
Михаэль работал с шинниками и попутно подби¬рал наилучшие настройки для своего 248 F1. Он про¬шел 104 круга, показав, по уверениям Ferrari, лучший результат для моделей 2006 года (1:15.684). Это всего на несколько сотых хуже рекорда трассы (1:15.629), установленного в конце сентября 2004 года.
Вот почему великие команды остаются великими: они продолжают заниматься тем, что считают нужным, независимо от обстоятельств. На этом уровне компро¬миссов не бывает! Именно поэтому и Михаэль стал бле¬стящим гонщиком. Он тоже с первого дня, со Спа-1991, не признавал компромиссов. И он не собирался изме¬нять себе до конца.
«Я могу пояснить, что он привнес в гонки, — го¬ворил Росберг, - Это совершенно новый уровень фи¬зической подготовки, выносливости прежде всего, и он постоянно работал над его повышением. Вот почему он уже в среду мог поехать в Херес и нарезать там 118 кру¬гов. А на следующий день практически повторить свой собственный рекорд».
Неделю спустя в Сан-Паулу, когда оставалось все¬го три дня до окончания карьеры Шумахера в качестве гонщика Формулы 1, он дал пресс-конференцию. Ее организовала Shell, и в этом не было ничего необыч¬ного: один из рабочих моментов во взаимоотношениях гонщика и одного из ведущих спонсоров команды. Они устраивали такие встречи на протяжении десятилетия. И то. что эта должна была стать последней, нисколько не изменило ее характер. Михаэль был на своей тер¬ритории, и пресса, напряженно внимавшая всему, что происходит, тоже была на знакомой территории — его территории. Он был все такой же, слегка отстраненный, тщательно продумывающий каждый ответ, в котором читалось многое - и многое было недосказано. Еще че¬тыре дня - и он будет уже не таким...
Михаэль рассказывал о том, что он приехал сюда, не думая о своем восьмом титуле, и. словно заклинание, повторил фразу о том, что не хотел бы выигрывать чем¬пионат только благодаря тому, что кто-то — в данном случае Алонсо — не дойдет до финиша. Шумахер мало что мог добавить к этому, и вопросы остались без отве¬та. Его можно было обвинять в неискренности — ну кто же поверит в то, что он готов отказаться от очередного титула! - но если бы он не сказал того, что сказал, его вновь могли бы обвинить в неспортивном поведении. Даже на закате своей карьеры он обладал достаточной силой, чтобы не позволить людям вольно интерпрети¬ровать его слова.
Вместе с тем он сообщил нечто неожиданное: «Я не знаю, что дальше будет в моей жизни. Мне ча¬сто приходило в голову, что я и не должен этого знать. У меня масса времени, чтобы обдумать все это и просто жить своей жизнью».
Михаэль Шумахер устал, хотя это и не было оче¬видно. За все те долгие годы, что к нему было при¬ковано всеобщее внимание, он никогда не выглядел усталым, чем бы ни занимался - гонялся, тестировал машины, путешествовал, катался на лыжах, бегал, ла¬зил по скалам, давал интервью, пожимал руки, совер¬шал многочасовые перелеты, играл в футбол или тренировался, словно олимпиец. Во время жарких гонок он едва успевал вспотеть. Так что это был особый тип усталости — скорее внутренней, психологической, чем физической. Поэтому, глядя, как он проносился круг за кругом по Интерлагосу хмурым днем 22 октября 2006 года, подбираясь все ближе к финишу Гран-При Бразилии, невозможно было даже представить, что че¬ловек в красной машине устал. В течение одного часа тридцати двух минут и семнадцати секунд он прово¬дил гонку, как горячий, беззаботный и нетерпеливый мальчишка. Такие гонки проводят в начале карьеры на чистом энтузиазме, на азарте, а никак не в 37, когда карьера закончена и доказывать уже нечего и некому. Кроме того, сама победа в Гран-при ему не светила, как и восьмой чемпионский титул. За сорок два дня до этого он объявил о грядущей отставке, хотя обстанов¬ка была не из простых. Возможно, пара неосторожных фраз, оброненных намеков позволяла сделать предпо¬ложения относительно его состояния, но для того, что¬бы увидеть усталость, надо было дождаться окончания гонки в Бразилии.
Он мог превратить свою последнюю гонку в по¬луторачасовой круг почета, просто приветствуя трибу¬ны, посылая воздушные поцелуи, улыбаясь огромной вездесущей стае фотографов, а потом уехать в аэро¬порт. К тому моменту он уже был самым успешным гонщиком в истории Гран-при независимо от того, что произойдет на Интерлагосе. У него семья, он не¬вероятно богат (по слухам его состояние достигало 400 миллионов долларов) и с огромным отрывом опе¬режает всех своих соперников в списках самых успеш¬ных гонщиков за всю историю Гран-при. Вот и улетел бы он из Бразилии к оставшейся части своей жизни, о которой никто не знал и которой никто не интере¬совался. Правда, в середине 2009-го, когда Фелипе Масса получил травму в страшной аварии на Гран-при Венгрии, Ferrari обратились к Шумахеру. Такое воз¬вращение было бы проблемой для любого, и сорока¬летний Михаэль, не управлявший гоночной машиной два полных сезона, не стал исключением. Сложностей добавила и авария, в которую он попал на мотоци¬клее, серьезные травмы шеи и головы. Он должен был пройти медицинское обследование, и доктора сказали «нет». Вот так.
То, что он сделал в Интерлагосе, проявило лучшие стороны Шумахера как публичной фигуры: он остался честен с самим собой. Приветствовать толпу? Позировать фотографам? Как бы ни были безнадежны обстоятель¬ства, он попытался выиграть эту гонку. Ни на одну гонку в своей жизни он не отправлялся с другими намерениями.
Двумя неделями ранее в Японии отказ мотора сделал его шансы на победу в чемпионате призрачны¬ми. Квалификация в Бразилии практически ничего не меняла. Независимо от результата, показанного Шума¬хером, гонщику Renault Фернандо Алонсо достаточно было финишировать в призовой восьмерке, чтобы за¬воевать титул.
В первой из трех коротких квалификационных сессий Фелипе Масса, напарник Михаэля по Ferrari, от¬лично знающий трассу в Интерлагосе. выдал блестящий круг — 1:10.643, почти на секунду быстрее, чем Шума¬хер, показавший второе время. Успех бразильца ничего не значил для второй и третьей сессии, но казалось, что превзойти его результат будет невозможно.
За семь минут до окончания второй сессии Шу¬махеру - первым - удалось разменять рубеж в 18 секунд на первом секторе трассы. Серьезная заявка на успех на этапе, которому суждено было стать лебединой пес¬ней. Алонсо только что показал время 1:11.148, и теперь Шумахер готовил ответ, проходя круг в привычном для болельщиков стиле: безупречный контроль поведения машины, четкая посадка, когда даже боковые ускорения ничуть не отражаются на положении шлема. Движения рук на руле минимальные и предельно точные, пово¬рот за поворотом усиливают ощущение неотвратимости. Михаэль начинает подъем, аккуратно заправляя машину в затяжной левый вираж, выводящий на финишную пря¬мую, и мы уже знаем - результат будет высокий.
Шумахер пересекает финишный створ: 1:10.313! Ни одному из его соперников, включая Массу, и близко не удается подобраться к этому результату.
Случившееся потом напоминает плохое кино. В начале третьей сессии Михаэль выводит колонну ав¬томобилей на трассу. Он движется медленно, и полто¬ра десятка соперников стремительно проносятся мимо. На Ferrari проблемы с подачей топлива, «и все, что я мог сделать, - это медленно доползти до боксов». На трассу Шумахер уже не вернулся — не хватило времени. Стартовать ему теперь предстояло лишь из пятого ряда. Масса завоевал поул с результатом 1:10.680, Алонсо по¬казал четвертое время.
За время выступлений в Формуле 1 Михаэль Шумахер 68 раз стартовал с поул-позиции, 69-й поул ускользнул.
Он вывел свой Ferrari на десятую стартовую по¬зицию с мыслью о том, что этот 249-й Гран-при станет в его карьере последним. Огни светофора погасли, да¬вая старт 22 гонщикам, и Михаэль пошел в атаку. Он занял внутреннюю бровку на подходе к первой связке поворотов: налево-вниз-направо. Атака по левому по¬ребрику — и он девятый. Михаэль удержал завоеван¬ную позицию в правом повороте, который выводит на короткую прямую, и тут же по краю трассы атаковал гонщиков BMW, идущих перед ним. Прорыв был за¬блокирован, но он бросил свой Ferrari на другую сто¬рону трассы, приближаясь к следующему повороту. Две BMW синхронно снесло чуть наружу — и Шумахер нырнул в открывшуюся перед ним щель.
В конце седьмого круга Михаэль как стоячего про¬шел соперника из команды Williams. Затем произошла авария, и Михаэль вместе со всеми несколько минут кружил по трассе вслед за сейфти-каром. хищно погля¬дывая на свою следующую жертву. Джанкарло Физикеллу. Как только был дан рестарт. Михаэль подкрался к итальянцу, атаковал его по внешнему радиусу в первой связке поворотов и вышел вперед. Он точно использо¬вал скорость, расчет, разумный риск, с тем чтобы сокру¬шить своего соперника. Нечто подобное он проделывал уже с каждым гонщиком Формулы 1 своего поколения.
И вдруг потерял скорость. Прокол задней шины практически поставил крест на его надеждах. Почти целый круг Михаэлю пришлось тянуть до боксов на спустившем колесе. Шина имела жалкий вид, но не раз¬рушилась полностью, и машина не получила поврежде¬ний. Пробыв на пит-стопе 11.1 секунды. Михаэль вер¬нулся в гонку 12-м, одним из замыкающих.
Когда на 24-м круге началась первая серия пит-стопов, свой он уже провел. И теперь, когда его со¬перники один за другим уходили в боксы, поднимался выше и выше. Спустя десять кругов он шел девятым, атакуя гонщика BMW в первой связке поворотов, — и вновь успешно! Скорость, расчет, риск - все сработало, как срабатывало за время его карьеры не раз. И вскоре сработало вновь, когда в том же месте Шумахер ото¬брал седьмую позицию у другого гонщика BMW.
За 24 круга до финиша он провел второй пит-стоп. Вся операция отняла 7.7 секунды, и вот он снова на трас¬се, восьмой. Затем седьмой, когда кто-то впереди от¬правился в боксы, и при этом с лучшим временем круга в гонке! Атака на бывшего напарника по Ferrari Рубенса Баррикелпо, теперь выступавшего за Honda, — и уже ше¬стое место. Вновь перед ним Физикелла. Итальянец пы¬тается сопротивляться. Ложная атака Михаэля с ранним уходом внутрь поворота, Физикелла бросается закры¬вать траекторию и выскакивает на траву — пятое место.
Теперь на пути Кими Райкконен, гонщик McLaren. Тот самый Райкконен, который должен прийти ему на смену в Ferrari в 2007 году. Шумахер пытается провести атаку в левом повороте по внешнему радиусу. Колеса болидов едва не сплетаются, но Кими атаку отбивает. Наблюдая за такими фигурами высшего пилотажа, по¬нимаешь, за что гонщикам платят их зарплаты: обыч¬ные люди просто не способны работать с такой точно¬стью на таких скоростях. На стартовой прямой Михаэль атакует, выпрыгивая влево из воздушного мешка поза¬ди McLaren, но Кими блокирует и эту атаку. Они вдвоем несутся по прямой, стремясь не уступить друг другу ни пяди. Михаэль смещается левее. Кими — за ним. Ми¬хаэль еще левее. Кими оставляет Михаэлю минимум свободного пространства, дальше — только контакт и неизбежная авария. Но Шумахеру этого достаточно. Атака была столь же жесткой, как и оборона. Механики в боксах Ferrari вскидывают руки в знак триумфа, как они не раз делали в последние годы.
В гонке уверенно лидирует Масса, Алонсо идет вто¬рым, Батгон третьим, а Шумахер, четвертый, вновь по¬казывает лучший круг. По скорости Ferrari публика по¬нимает: он хочет побить и это время! Он летит по трассе, он хочет завершить карьеру на высокой ноте. До самого финиша Михаэль не оставляет попыток подняться выше.
Когда он пересекал финишную черту, Баттон был уже в поле зрения. Эта финишная черта была точкой.
После финиша Михаэль как обычно тщательно скрывает от всех свои чувства. Его последнее интервью: «Я очень рад за Фелипе, он провел великолепную гон¬ку. Для него большое значение имеет тот факт, что он стал первым бразильцем со времен Айртона Сенны, по¬бедившим в Интерлагосе. Мне бы очень хотелось под¬няться вместе с ним на подиум! Хочу также поздравить Фернандо! Моя гонка была испорчена проколом на де¬вятом круге, сразу после того, как я прошел Физикеллу. Я этого даже не почувствовал - команда подсказала по радио. Мне удалось отыграть немало позиций, отчасти благодаря великолепной машине и шинам Bridgestone. Сегодня моя гоночная карьера подошла к концу. Это особенный день, и я горжусь своей карьерой, в которой встретил немало прекрасных людей, в частности каждо¬го из тех, кто входит в семью Феррари. Я мог бы столько рассказать о них, но трудно найти подходящие слова».