- After all this time? - Always.
"...«Кто крайний?..»
Эти слова вы можете услышать всюду, где образуется очередь.
Я уверен, что вопрос, заданный в такой форме, раздражает не меня одного.
И раздражает не потому, что «крайний» — неточный, хотя иногда и довольно близкий синоним слова «последний», — например, в определениях «крайнее средство» и «последнее средство» (в дальнейшем мы увидим, что между словами «крайний» и «последний» может быть и существенное различие). Раздражает по той причине что некоторые — то ли чрезмерно чувствительные, то ли слишком самоуверенные мещане подводят под свой нелепый вопрос «идейную» базу: «говорить "последний" — обидно, "последних" — нет!...»
Итак, поговорим о вопросе: «Кто последний?» — с точки зрения его «обидности».
Очередь (я имею в виду понятие так называемой «живой очереди») — это ряд людей, стоящих друг за другом, то есть в определенном порядке. Естественно, что в каждой очереди есть «первый» а следовательно, и «последний». Ведь «последний» — это, собственно, «идущий по следу», «последующий».
«Крайний» — это «находящийся на краю», и по первичному смыслу самого слова — оно более применимо к неодушевленным предметам («Крайняя изба в деревне», «Крайний дуб над обрывом», «Крайняя скала»...)
Итак, повторяю, естественно, что в каждой очереди есть один «первый» и один «последний». Это так же точно, как то, что у поезда имеется «первый» вагон и «последний», у трамвая, состоящего из двух вагонов, есть «передний» вагон и «задний», а у сундука есть «верх» и «низ».
А вот кра́ я у очереди два!
И «крайним» является в ней в совершенно равной степени и «первый» и «последний».
В связи с этим даже вспоминается старинная народная шутка: идут по улице два приятеля, а навстречу им — две девушки. Один из приятелей говорит другому: «Мне очень нравится одна из них». Второй спрашивает: «Которая?» И первый отвечает: «Та, что с краю...»
Теперь — главное: о нелепости (чтобы не сказать — глупости!) считать слово «последний» обидным.
Всем, которые испытывают такую «обиду», надо посоветовать прочитать рассказ А. П. Чехова «Корреспондент», написанный им в 1882 году.
Враг пошлости и тупости, великий писатель ярко изобразил фигуру богатого купца-самодура Ивана Степановича Трамбонова. Тот приходит в бешенство и выгоняет бедного старичка-корреспондента, принесшего на просмотр купцу приготовленную для печати заметку о местных меценатах, щедрых жертвователях на постройку прогимназии. Выгоняет по следующей причине: после его фамилии в списке жертвователей в заметке следовало: «Последний обещал...» Дальше купец не стал читать...
Предоставим слово самому автору:
«Иван Степанович поднялся и побагровел.
— Кто последний? Я?
— Вы-с, только в каком смысле?
— В таком смысле, что ты дурак! Понимаешь! Дурак! На тебе твою корреспонденцию!...»
Далее «Иван Степанович с остервенением скомкал» заметку, и из его уст «посыпались роскошные выражения, одно другого непечатнее...»
Трудно поверить, что и сейчас, через восемьдесят лет после появления этого рассказа, могут найтись люди, которые, уподобившись купцу Трамбонову, обиженно восклицают: «Кто последний? Я?..»
Я снова обращаюсь ко всем, кто усматривает в слове «последний» какой-то «обидный» смысл...
Неужели Сергей Есенин хотел себя унизить, когда писал:
«Я последний поэт деревни»?
Неужели Александр Фадеев хотел вложить обидный смысл в название своего романа «Последний из удэге»? И неужели Фенимор Купер хотел кому-то нанести обиду, когда писал роман «Последний из могикан»?
И вообще — что можно найти «обидного» в выражениях «последнее время», «последние известия», «перейти в последний класс», «последняя надежда», «последние цветы»?
Ухитриться найти во всех этих выражениях хоть тень «обидного» — это значит проявить крайнюю глупость (я нарочно не употребляю «обидного» слова «последнюю»...)
Неужели так трудно понять, что у слова «последний», имеющего множество значений, действительно обидным является только одно: «последний человек» в смысле «пропащий человек», «пропойца»?! Но ведь и от глагола «трогать» можно произвести слово «тронутый» в смысле «ненормальный», и от слова «граница» производится слово «ограниченный».
Не будем же нелепо обижаться на вопрос: «Кто последний?» Вопрос правильный, и только так его и следует понимать.
Давайте говорить по-русски правильно!.."
(с)Борис Тимофеев "Правильно ли мы говорим?" 1961 год.
Сейчас, через пятьдесят лет значение чуть-чуть изменилось: многие избегают говорить "последний" из-за суеверия, что если сказать, к примеру, "Мое последнее письмо", то больше писем писать не придется. Откуда что взялось - никто не знает, а ошибка продолжает жить и копить стаж (((
Эти слова вы можете услышать всюду, где образуется очередь.
Я уверен, что вопрос, заданный в такой форме, раздражает не меня одного.
И раздражает не потому, что «крайний» — неточный, хотя иногда и довольно близкий синоним слова «последний», — например, в определениях «крайнее средство» и «последнее средство» (в дальнейшем мы увидим, что между словами «крайний» и «последний» может быть и существенное различие). Раздражает по той причине что некоторые — то ли чрезмерно чувствительные, то ли слишком самоуверенные мещане подводят под свой нелепый вопрос «идейную» базу: «говорить "последний" — обидно, "последних" — нет!...»
Итак, поговорим о вопросе: «Кто последний?» — с точки зрения его «обидности».
Очередь (я имею в виду понятие так называемой «живой очереди») — это ряд людей, стоящих друг за другом, то есть в определенном порядке. Естественно, что в каждой очереди есть «первый» а следовательно, и «последний». Ведь «последний» — это, собственно, «идущий по следу», «последующий».
«Крайний» — это «находящийся на краю», и по первичному смыслу самого слова — оно более применимо к неодушевленным предметам («Крайняя изба в деревне», «Крайний дуб над обрывом», «Крайняя скала»...)
Итак, повторяю, естественно, что в каждой очереди есть один «первый» и один «последний». Это так же точно, как то, что у поезда имеется «первый» вагон и «последний», у трамвая, состоящего из двух вагонов, есть «передний» вагон и «задний», а у сундука есть «верх» и «низ».
А вот кра́ я у очереди два!
И «крайним» является в ней в совершенно равной степени и «первый» и «последний».
В связи с этим даже вспоминается старинная народная шутка: идут по улице два приятеля, а навстречу им — две девушки. Один из приятелей говорит другому: «Мне очень нравится одна из них». Второй спрашивает: «Которая?» И первый отвечает: «Та, что с краю...»
Теперь — главное: о нелепости (чтобы не сказать — глупости!) считать слово «последний» обидным.
Всем, которые испытывают такую «обиду», надо посоветовать прочитать рассказ А. П. Чехова «Корреспондент», написанный им в 1882 году.
Враг пошлости и тупости, великий писатель ярко изобразил фигуру богатого купца-самодура Ивана Степановича Трамбонова. Тот приходит в бешенство и выгоняет бедного старичка-корреспондента, принесшего на просмотр купцу приготовленную для печати заметку о местных меценатах, щедрых жертвователях на постройку прогимназии. Выгоняет по следующей причине: после его фамилии в списке жертвователей в заметке следовало: «Последний обещал...» Дальше купец не стал читать...
Предоставим слово самому автору:
«Иван Степанович поднялся и побагровел.
— Кто последний? Я?
— Вы-с, только в каком смысле?
— В таком смысле, что ты дурак! Понимаешь! Дурак! На тебе твою корреспонденцию!...»
Далее «Иван Степанович с остервенением скомкал» заметку, и из его уст «посыпались роскошные выражения, одно другого непечатнее...»
Трудно поверить, что и сейчас, через восемьдесят лет после появления этого рассказа, могут найтись люди, которые, уподобившись купцу Трамбонову, обиженно восклицают: «Кто последний? Я?..»
Я снова обращаюсь ко всем, кто усматривает в слове «последний» какой-то «обидный» смысл...
Неужели Сергей Есенин хотел себя унизить, когда писал:
«Я последний поэт деревни»?
Неужели Александр Фадеев хотел вложить обидный смысл в название своего романа «Последний из удэге»? И неужели Фенимор Купер хотел кому-то нанести обиду, когда писал роман «Последний из могикан»?
И вообще — что можно найти «обидного» в выражениях «последнее время», «последние известия», «перейти в последний класс», «последняя надежда», «последние цветы»?
Ухитриться найти во всех этих выражениях хоть тень «обидного» — это значит проявить крайнюю глупость (я нарочно не употребляю «обидного» слова «последнюю»...)
Неужели так трудно понять, что у слова «последний», имеющего множество значений, действительно обидным является только одно: «последний человек» в смысле «пропащий человек», «пропойца»?! Но ведь и от глагола «трогать» можно произвести слово «тронутый» в смысле «ненормальный», и от слова «граница» производится слово «ограниченный».
Не будем же нелепо обижаться на вопрос: «Кто последний?» Вопрос правильный, и только так его и следует понимать.
Давайте говорить по-русски правильно!.."
(с)Борис Тимофеев "Правильно ли мы говорим?" 1961 год.
Сейчас, через пятьдесят лет значение чуть-чуть изменилось: многие избегают говорить "последний" из-за суеверия, что если сказать, к примеру, "Мое последнее письмо", то больше писем писать не придется. Откуда что взялось - никто не знает, а ошибка продолжает жить и копить стаж (((
